Telegram
В чем заключаются особенности доказывания в спорах о возмещении вреда природе, как рассчитывается вред и какие решения экологических конфликтов поддерживаются судебной практикой, разбирался Петр Мацкевич.
Размер ущерба, который российские компании нанесли природе, в 2020 г. достиг 234 млрд руб. (рис. 1) и по сравнению с 2019 г. вырос в 10 раз. Это связано с чередой экологических аварий на крупнейших российских предприятиях, таких как «Норильский никель», «Лукойл», «Газпром». Но и активность Росприроднадзора за последние несколько лет возросла.
Еще в 2002 г. в «Экологической доктрине Российской Федерации» был провозглашен принцип «загрязнитель платит».
В том же году обязанность полного возмещения вреда, причиненного окружающей среде, была закреплена Федеральным законом No 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», установившим общий порядок компенсации такого вреда. Однако на практике в течение последующих десяти лет ответственность за экологические правонарушения обычно ограничивалась административными штрафами, которые редко оспаривались из-за сравнительно небольшого размера либо нежелания портить отношения с надзорным органом.
Ситуация существенно изменилась после утверждения методик и такс исчисления размера вреда, причиненного окружающей среде. Этот механизм позволил использовать результаты проверочных мероприятий для пополнения доходов бюджета путем взыскания с нарушителей значительных сумм денег. Он оказался весьма действенным и в судебной практике, которая стала активно развиваться с 2010 г. С учетом 20-летнего срока исковой давности по требованиям о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, экологические риски переместились на «красный уровень опасности». Это потребовало от бизнеса выработки эффективных способов защиты от необоснованных претензий.
Как показывает проведенный нами опрос, ситуация в настоящее время изменилась — большинство опрошенных компаний (78 %) готовы оспаривать иски даже на небольшие штрафы, учитывая значимость экологической репутации предприятия (рис. 2).
С одной стороны, иски о возмещении вреда окружающей среде — это иски о взыскании убытков с обычным предметом доказывания. Как указано в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 30.11.2017 No 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» (далее — Постановление No 49), по смыслу ст. 1064 ГК РФ, ст. 77 Закона No 7-ФЗ лицо, которое обращается с требованием о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, представляет доказательства, подтверждающие наличие вреда, обосновывающие с разумной степенью достоверность его размера и причинно-следственную связь между действиями (бездействием) ответчика и причиненным вредом.
С другой стороны, бремя доказывания Росприроднадзора по спорам о возмещении вреда окружающей среде существенно облегчено, поэтому перед правоприменителями всегда остро стоит вопрос, кто и что должен доказывать.
В случае превышения юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями установленных нормативов допустимого воздействия на окружающую среду предполагается, что в результате их действий причиняется вред (ст. 3, п. 3 ст. 22, п. 2 ст. 34 Закона об охране окружающей среды). Бремя доказывания обстоятельств, указывающих на возникновение негативных последствий в силу иных факторов и (или) их наступление независимо от допущенного нарушения, возлагается на ответчика (п. 7 Постановления No 49). Таким образом, отсутствие вреда в этих случаях доказывается ответчиком.
Однако на практике встречаются случаи, когда эту презумпцию опровергали. Например, в деле No А40-155351/2020,
в котором надзорный орган доказывал причинение вреда сточным водам реки за счет превышения сброса загрязняющих веществ, суд установил, что сброс сточных вод не ухудшил качество воды реки Лихоборка, и в ходе проверки надзорный орган не определял последствий сброса предприятием сточных вод в реку Лихоборка, в материалах дела отсутствуют протоколы испытаний природной воды, отобранной ниже по течению после водовыпуска. Суд также отметил, что Законом установлена опровержимая презумпция причинения вреда при превышении нормативов допустимого воздействия на окружающую среду. В итоге все инстанции пришли к выводу об отсутствии негативного влияния сточных вод, сбрасываемых предприятием, на водный объект и отказали в удовлетворении заявленных требований.
Еще дальше в толковании п. 7 Постановления No 49 пошел суд в деле No А32-40202/2019, указав, что названные разъяснения не свидетельствуют об отсутствии у ответчика по спорам данной категории возможности доказывать по деликтному иску отсутствие вредных для окружающей среды последствий (даже в случае установленного превышения нормативов допустимого воздействия на окружающую среду).
Однако эти примеры — исключения из общей массы споров. В большинстве случаев норма п. 7 Постановления No 49 работает таким образом, что истцу в лице Росприроднадзора достаточно предоставить лишь косвенные доказательства наличия вреда окружающей среде, т. е. результаты анализов проб объекта негативного воздействия, подтверждающие превышение установленных нормативов допустимого воздействия на окружающую среду или неких фоновых проб, которые, как правило, отбираются Росприроднадзором произвольно, иногда вовсе без участия предполагаемого нарушителя.
Возмещение причиненного окружающей среде вреда возможно:
Право выбора формы возмещения вреда принадлежит истцу, обратившемся в суд (п. 13 Постановления No 49). Однако суд вправе применить тот способ возмещения вреда, который наиболее соответствует целям и задачам природоохранного законодательства [1].
Как показывает наш опрос, более 70 % компаний оценивают экономическую целесообразность экологического спора. При определении формы возмещения вреда 56 % опрошенных предпочитают восстановить природу, 44 % — выплатить денежную компенсацию (рис. 3).
Размер денежной компенсации определяется согласно утвержденным таксам и методикам, а в отсутствие таковых «исходя из фактических затрат, которые произведены или должны быть произведены для восстановления нарушенного состояния окружающей среды, с учетом понесенных убытков, в том числе упущенной выгоды, а также в соответствии с проектами рекультивационных и иных восстановительных работ (п. 14 Постановления No 49). Однако оценка вреда природе подлежит расчету с трудом. Как отмечал Конституционный Суд РФ, окружающая среда, будучи особым объектом охраны, обладает исключительным свойством самостоятельной нейтрализации негативного антропогенного воздействия, что в значительной степени осложняет возможность точного расчета причиненного ей ущерба [2]. Причинители вреда оказываются заложниками механизмов расчетов, прописанных в соответствующих методиках. Механизмы расчетов являются спорными и нередко приводят к фактическим двойным взысканиям.
Одновременное возложение на причинителя вреда обязанности по восстановлению вреда окружающей среде в натуре и взыскание денежной компенсации невозможно, подтверждает СКЭС в Определении от 28.12.2020 по делу No А57-8748/2019 [3]. В пункте 14 Обзора практики от 24.06.2022 также разъяснено, что если лицо, причинившее вред окружающей среде, впоследствии, действуя добросовестно, осуществляет меры, направленные на восстановление состояния окружающей среды, в соответствии с утвержденным проектом рекультивации, в удовлетворении иска о возмещении вреда в денежной форме может быть отказано.
Но, например, в деле No А75-474/2019 ответчик по требованию Росприроднадзора провел рекультивацию загрязненных земель и возместил нанесенный почвам вред в денежной форме. Данное обстоятельство не помешало Росприроднадзору предъявить еще одно требование о возмещении вреда, нанесенного окружающей среде, а именно среде обитания объектов животного мира, относящихся к беспозвоночным животным. Суды трех инстанций пришли к выводу об отсутствии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению вреда, так как обществом правомерно проводились работы по рекультивации, в ходе которых вред, нанесенный почвам, а значит, и среде обитания беспозвоночных животных, был устранен. Между тем СКЭС ВС РФ в Определении от 23.07.2020 No 304-ЭС20-737 по делу No А75-474/2019 отменила судебные акты, поскольку объекты животного мира и среда их обитания являются иным компонентом природной среды, нежели почвы, вред которым уже был возмещен ответчиком, и указала, что ответчик должен возместить и ущерб, исчисленный в соответствии с методикой расчета вреда, нанесенного объектам животного мира.
В 2020 г. ст. 46 Закона об охране окружающей среды была дополнена положениями, которые косвенно указывают на то, что в случае разливов нефти виновник должен провести восстановительные работы и возместить вред окружающей среде (подп. 4, 5 п. 14 ст. 46 Закона об охране окружающей среды), что фактически идет вразрез принятому подходу о недопустимости двойной ответственности. На настоящий момент практика по применению новых положений не сформирована.
Определение способа возмещения вреда — в натуре или в денежном выражении — зависит, прежде всего, от возможности его возмещения в натуре, оперативности принимаемых мер, их эффективности для восстановления нарушенного состояния окружающей среды [4].
Суд может возложить на ответчика обязанность по возмещению вреда в натуре:
• если принятие мер по восстановлению нарушенного состояния окружающей среды в принципе возможно;
• если ответчик сможет самостоятельно или с привлечением третьих лиц обеспечить проведение соответствующих работ;
• при наличии у ответчика разработанного и утвержденного в установленном порядке проекта рекультивацонных или иных восстановительных работ [5].
Важно отметить, что суд может вынести решение о возмещении вреда в натуре только при одновременном выполнении указанных условий, в противном случае взыскание осуществляется в денежном выражении.
Ключевым препятствием в применении натуральной формы возмещения может быть отсутствие утвержденного проекта восстановительных работ. Так, в решениитпо делу «Норникеля» [6] суд не согласился с доводами ответчика о возможности восстановления вреда почвам в натуре, поскольку проект восстановительных работ не был согласован с администрацией г. Норильска (администрацией города было направлено письмо о возможности согласования только после доработки указанного проекта). А в деле «РФП» [7], напротив, суд возложил на ответчика обязанность произвести искусственное лесовосстановление в соответствии с утвержденными проектами лесовосстановления лесных культур, которые были согласованы со всеми компетентными органами и организациями, а именно: с Управлением лесами Хабаровского края, Амгульским лесничеством и Объединенной дирекцией заповедников Хабаровского края.
В ряде ситуаций восстановление природы еще не означает, что нарушитель может избежать возмещения в денежной форме. Если решение суда о восстановлении природы в натуре не исполняется (например,
в случае нарушения сроков рекультивации, установленных проектом), то соответствующий орган может предъявить к причинителю вреда иск о возмещении вреда в денежной форме. Возмещение вреда в виде восстановления нарушенного состояния природной среды не является гарантией защиты от денежных требований Росприроднадзора и тогда, когда вред устранен восстановлением частично. Так, компании могут присудить дополнительно возмещение вреда в оставшейся части в денежной форме [8], доказав существование невосполнимых или трудновосполнимых экологических потерь [9].
Интересна практика судов, согласно которой освобождение земельного участка от отходов не означает восстановления прежнего состояния земли как природного объекта и не освобождает лицо, разместившее отходы, от обязанности возместить причиненный почвам вред [10]. Кроме того, признается, что проведение рекультивационных работ земельного участка не всегда приводит к полному восстановлению прежнего состояния окружающей среды [11]. В пункте 15 Обзора практики от 24.06.2022 содержится более конкретное разъяснение: «восстановление нарушенного состояния окружающей среды осуществляется после ликвидации последствий загрязнения окружающей среды и не тождественно данной процедуре».
Такая позиция фактически не стимулирует нарушителей к устранению вреда окружающей среде в натуральной форме, поскольку, если стоимость проведенных восстановительных работ меньше размера вреда, который может быть рассчитан по соответствующим таксам и методикам, разница между данными суммами с большой долей вероятности будет довзыскана с причинителя вреда.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 02.06.2015 No 12 (далее — Постановление No 12) пришел к выводу о том, что при определении размера взыскиваемого вреда суд должен учитывать фактические затраты, понесенные его причинителем в рамках самостоятельного (добровольного) устранения негативных последствий. Такое законодательное регулирование должно стимулировать причинителей вреда к добровольному и оперативному устранению последствий допущенных нарушений [12].
Во исполнение Постановления No 12 законодатель дополнил ст. 78 Закона об охране окружающей среды пунктом 2.1, согласно которому при определении размера вреда, причиненного окружающей среде в результате нарушения законодательства в области охраны окружающей среды, учитываются понесенные причинившим соответствующий вред лицом затраты на его устранение. Порядок и условия учета этих затрат устанавливаются уполномоченными федеральными органами исполнительной власти. В настоящее время порядок и условия учета затрат компетентными органами не утверждены, в связи с чем соответствующие критерии вынужден был сформулировать Верховный Суд РФ в п. 15 Постановления Пленума ВС РФ No 49 (где особо оговаривается, что указанные критерии применяются до утверждения специального порядка на нормативном уровне).
Можно сказать, что Пленум ВС РФ условно разделяет причинителей вреда на добросовестных и недобросовестных. Только добросовестные нарушители могут рассчитывать на то, что их фактические затраты на устранение последствий причинения вреда будут учтены при определении итогового размера взыскиваемого вреда. Такие затраты могут быть учтены в следующих случаях:
Таким образом, условия для зачета судом затрат на ликвидацию последствий причинения вреда являются достаточно жесткими. Чтобы добиться их учета, виновному лицу следует действовать максимально активно и добросовестно.
***
В спорах о возмещении причиненного окружающей среде вреда мы наблюдаем столкновение различных, порой не совпадающих между собой, интересов государства, общества и причинителя вреда. Так, общество прежде всего заинтересовано в фактическом нивелировании негативных последствий и восстановлении утраченного состояния окружающей среды. Государственные органы иногда могут преследовать не только указанную цель, но и задачу максимизации размера денежного взыскания, которое зачисляется в соответствующий бюджет. Компании, в свою очередь, пытаются найти решение, которое бы минимизировало их материальные потери. Именно столкновением этих интересов объясняется хаотичность регулирования и непредсказуемость судебных споров. Как бы то ни было, анализ судебной практики позволяет сделать разрешение экологических конфликтов более прогнозируемым, а значит, и риски более управляемыми.
[1] Пункты 1, 2 ст. 78 Закона об охране окружающей среды; ч. 1 ст. 196 ГПК РФ; ч. 1 ст. 168 АПК РФ
[2] Определение КС РФ от 21.12.2011 No 1743-О-О; Постановление Конституционного Суда РФ от 02.06.2015 No 12-П
[3] Определение СКЭС ВС РФ от 28.12.2020 No 306-ЭС20-16219 по делу No А57-8748/2019
[4] Обзор судебной практики по вопросам применения законодательства об охране окружающей среды, утв. Президиумом ВС РФ 24.06.2022
[5] Пункты 17, 18 Постановления No 49; п. 2 ст. 78 Федерального закона от 10.01.2002 No 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»
[6] См.: Решение Арбитражного суда Красноярского края от 12.02.2021 по делу No А33-27273/2020.
[7] См.: Решение Арбитражного суда Хабаровского края от 28.12.2020 по делу No А73-2012/2019.
[8] См.: Определение СКЭС ВС РФ от 26.11.2018 No 304-ЭС18-11722 по делу No А67-791/2016
[9] См. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 21.06.2021 по делу No А75-11231/2018
[10] См.: Определение СКГД ВСРФ от 09.04.2019 No 77-КГ19-1.
[11] Определение Конституционного Суда РФ от 09.02.2016 No 225-О.
[12] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 02.06.2015 No 12.
ЭКОLAW
ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА 
